Чтобы разобраться в вопросах о пророчествах прихода Мессии, мне пришлось заняться исследованиями с использованием дополнительных источников. Это подразумевало беседы с раввинами, чтение книг как еврейских, так и нееврейских авторов и исследователей.
В середине мая мы с Этель ходили в один вашингтонский кинотеатр на просмотр фильма "Дайбук", сбор от которого целиком шел на благотворительные цели. Это старый, очень интересный фильм о духовной жизни верующих иудеев. Местный раввин специально организовал этот просмотр для прихожан своей синагоги и в ближайшее воскресенье запланировал провести по этому фильму дискуссию.
Официальная часть дискуссии, проводимой раввином, включала в себя обсуждение демонов и духов в еврейской литературе. Когда дискуссия закончилась, я поднял руку и спросил, можно ли обсудить концепцию «души» в иудаизме.
Немного удивленно раввин посмотрел на меня и сказал:
— А что такое душа?
Присутствующие засмеялись.
Когда смех стих, он опять серьезно продолжал:
— Если под словом «душа» вы подразумеваете человеческую сущность je ne sais quoi (франц.: неизвестно что), что делает каждого человека отличным от других, мой ответ будет тогда очень кратким: я не знаю. Я не знаю, что именно делает нас отличными друг от друга на этом уровне, не принимая во внимание наш генетический код, наследственность и окружение.
С этими словами раввин перешел к следующему вопросу. Через некоторое время я опять поднял руку и спросил его:
— Вы не могли бы нам рассказать о Мессии?
— А что есть Мессия? — спросил он в ответ на мой вопрос.
И опять все рассмеялись.
Теперь я уже знал, что лучше не продолжать исследование этих вопросов сейчас, на этом собрании. После собрания я подошел к раввину. Поговорив с ним о том, о сем, я вдруг сказал, что его ответы на мои вопросы принесли мне большое разочарование, поскольку я действительно хотел узнать как можно больше о душе и Мессии.
Раввин внимательно посмотрел на меня и сказал:
— Скажите, а с чего вы взяли, что у меня есть ответы на ваши вопросы?
— Да, но ведь вы же раввин! Он покачал головой.
— Чем больше я живу, тем меньше, мне кажется, я знаю. По правде говоря, у меня, возможно, еще больше вопросов, чем у вас!
От таких слов у меня пропал дар речи, хотя меня и обезоружила его искренность.
Как мог выпускник одной из самых известных консервативных еврейских семинарий в стране сделать такое заявление? Если уж не мог ответить на эти вопросы он, то куда уж мне!
Казалось, что именно в тот период у меня и возникало больше всего вопросов. Когда я был маленьким, во время Депрессии я бывало просил у родителей купить мне что-нибудь такое, на что у них денег не было, однако они, почему-то, незменно отвечали:
— Купим, когда придет Мессия!
Почему же когда евреев убивали в концлагерях нацистской Германии, многие евреи в синагогах говорили:
— Скоро придет Мессия! Что же значит — «Мессия»?
Я полез в хорошо известные книги «История еврейского народа», «Евреи, Бог и история» и «Мой народ», но ни одна из них не содержала интересующей меня информации. Я взялся за книгу Герсона Шолема «Мессианская идея иудаизма», но понял, что автор писал с гуманистической точки зрения.
Затем я нашел книгу Джозефа Клауснера «Мессианская идея Израиля», и в предвкушении найти ответы на свои вопросы я принялся за чтение. С точки зрения автора, его концепцией Мессии было утверждение, что Мессия — человек:
«...содержащаяся в пророчествах надежда есть надежда на то, что в конце этого века появится могучий искупитель, который духом и властью принесет народу Израиля полнейшее обновление — политическое и духовное — а вместе с тем и обновит всю земную жизнь, духовно усовершенствуя при этом все человечество».
Чем больше я читал, тем больше я нервничал. На целых пятистах страницах Клауснер описывает мнение разных людей по поводу пророчеств в Святом Писании и как разные точки зрения отстаивались на протяжении веков. Некоторые утверждали свое мнение, говоря о мессианской личности, другие — о мессианском веке. Но во всех спорах факт оставался фактом: «мессианская идея, как драгоценный камень» сияла во всем учении иудаизма.
Если это утверждение — правда, как тогда возможно, что почти никто из евреев не говорит о Мессии сегодня?
Как же возможно, что о Мессии говорят смехом?
Почему так мало написано на эту тему?
Почему я не мог найти никого, кто, обсуждая этот вопрос, не чувствовал бы себя неловко во время дискуссии?
Неужели мечта еврейского народа о Мессии так и останется мечтой?
Что, разве мы выдохлись уже, и никаких теорий о Мессии больше нет?
Мое отчаяние достигло своего апогея, потому что, с одной стороны, я исследовал всё Писание и пророчества, содержащиеся в нём, а с другой стороны мне приходилось сталкиваться с довольно противоречивыми мнениями в книгах. Когда я сравнивал все теории, выдвинутые и описанные за многие века, с вопросами, которые поднимал Иоанн Креститель, то я находил, что они были совершенно неудовлетворительными.
Иоанн послал к Иисусу человека с вопросом:
— Ты ли Тот, Который должен прийти? Или же нам ждать другого?
Если никакого Мессии не ожидали, то почему же Иоанн задал этот вопрос? А Иисус на это ответил: «Идите и скажите Иоанну, что вы видели и слышали: слепые прозревают, хромые ходят, прокаженные очищаются, глухие слышат, мертвые воскресают, нищие благовествуют».
Отражаемая в вопросе действительность и заключенная в ответе действенная сила произвели на меня гораздо большее впечатление, чем всяческие теории, описанные Клауснером несколько сот лет назад в его книге.
Вот так и проходили дни раздумий и исследований. К тому времени я почти забросил свою основную работу. Моя секретарша Дженни получила от меня инструкции как можно тщательнее выполнять работу и звонить мне только в том случае, если во мне действительно была необходимость. У меня дома была более важная работа...
Теперь я работал над исследованиями с раннего утра до позднего вечера. Раньше я выкуривал одну пачку сигарет в день, а теперь больше двух. От усталости и дыма у меня покраснели глаза, и я видел, что Этель смотрела на меня с тревогой. Я тоже знал, что она исподтишка наблюдает за моей работой.
В этот период мое общение с людьми стало односторонним. Если они могли добавить что-нибудь интересное к моим исследованиям, то я заводил разговор, но на болтовню ни о чем у меня времени не было. В самом начале, когда мне удавалось открыть что-то новое, я обычно приходил к жене и спрашивал ее, не попадалось ли ей это место в Библии или известно ли ей об этом. Затем я начинал с ней обсуждать то, что я читал или открывал для себя.
Но в конце концов я понял, что дальше так продолжаться не должно. Поскольку мы очень любили друг друга, нам постоянно хотелось сделать друг для друга что-то приятное. Однако занятие Библией было делом серьезным, поэтому мы как бы заключили взаимный договор: Этель будет продолжать читать сама по себе, а я сам по себе, и постараемся не влиять на мнение друг друга. Будем просто доверять друг другу и надеяться, что по окончании работы мы придем к одному и тому же мнению.
Пока я пытался найти ответы на многие вопросы, мне удалось сделать для себя несколько открытий. Одним из таких открытий было существование Бет Мессия, прихода в городе Роквилле, штата Мэриленд, где верующие — и евреи и неевреи — молятся вместе. Я помню свою первую реакцию, когда впервые услышал об этой группе верующих. Трудно было поверить глазам! Нужно было во всем убедиться самому лично. И, действительно, так и было: среди верующих были и евреи и неевреи, которые молились вечером в пятницу все вместе. Там я познакомился с евреями всех возрастов, специальностей и социального происхождения, которые просто называли себя «верующими». Они также считали себя «мессианскими евреями» и с радостью на лице говорили о «Иешуа ха Машиах», название, которого я ранее не слышал, но которое в переводе с иврита означало «Иисус-Мессия».
Как-то раз на вечерней службе в Бет Мессия один человек рассказал мне о своем давнишнем разговоре с неким пастором.
— Скажите, молодой человек, что вы думаете об Иешуа?
— По правде говоря, ничего!
— Что ничего?
— Ничего не думаю.
— Почему?
— Потому что я еврей.
Молчание.
— Вы думаете, что, возможно, Иешуа и есть обещанный Мессия?
— Нет, не думаю.
— Почему же?
— Я ведь вам уже сказал: я еврей!
— Скажите, а Новый Завет вы читали когда-нибудь?
— Нет.
— Ну а Ветхий Завет?
— Нет, не читал.
— Да... молодой человек... не знаю, понял ли я вас правильно. Вы никогда не читали Ветхий Завет. Вы никогда не читали Новый Завет. Зато вы уверены, что Иешуа не является Мессией. Так я вас понял?
— Так!
— Таким образом, вы сделали выводы, не имея на то оснований, не так ли?
Н-да... Этот разговор выбил меня из колеи, ведь и я точно так же ко всему относился до того, как Джуди заявилась домой со своей ошеломляющей новостью.
На одной из вечерних служб в пятницу мы познакомились с одной нееврейской парой — Диком и Мег, которые с течением времени стали нашими хорошими друзьями. Они не только искренне любили евреев, но также очень хорошо знали Библию. После нашего знакомства в Бет Мессия они пригласили нас на чашку кофе. Сидя с ними в небольшом кафе недалеко от нашего дома, мы им рассказали, что произошло с Джуди и чем мы занимаемся с тех пор. Они также с нами поделились своей жизнью, и у нас возникло взаимное желание познакомиться поближе.
Мы узнали, что Дик работал адвокатом на Капитолийском Холме, а Мег преподавала детям уроки Библии. У них было двое очаровательных детей и прекрасный дом.
После того, как мы подружились семьями, мы с Этель с радостью отметили, что на нас они никогда не оказывали никакого давления в смысле мнений. Наоборот, они всегда с удовольствием отвечали на все наши вопросы и указывали нам на источники в Библии, если нам требовалось больше информации по какому-нибудь вопросу.
Однажды, когда мы были у них в гостях, перед нашим уходом Мег сказала мне:
— Знаешь, Стэн, думаю, тебе следовало бы прочесть три особых места в Библии, в которых содержатся пророчества — Иеремия 31:31, Исайя 53 и Псалом 21.
Я записал все это и сказал Мег, что обязательно прочту эти места, как только приду домой.
В тот же вечер я отправился к себе в кабинет и нашел в Библии места, о которых говорила Мег. Первое было из Иеремии 31:
Вот наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет, — не такой завет, какой Я заключил, с отцами их в тот день, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской. Тот завет Мой они нарушили... Но вот завет, который Я заключу с домом Израилевым после тех дней, говорит Господь: вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его, и буду им Богом, а они будут Моим народом.
Я с трудом мог поверить своим глазам. Новый Завет? Неужели Бог говорит, что Его уже не будут вспоминать как Бога, Который вывел нас из Египта? Как же так? Именно в Книге Исхода мы и получили Закон, которым мы и были утверждены как Богом избранный народ!
Неужели наступают времена, когда Бога больше уже не будут вспоминать как Бога, совершившего все это? Когда же настанут эти времена? Почему мне ничего не было об этом известно? Почему мы об этом не говорили ни у нас дома, ни в синагоге?
Я выбежал из комнаты и помчался в спальню, чтобы поделиться открытием с женой. Было слишком поздно. Она уже крепко спала. Тогда я вернулся к себе в кабинет и открыл 53-ую главу Исайи. Начиная с третьего стиха, я «наткнулся» еще на одно открытие:
Он был презрен и умален перед людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое. Он был презираем, и мы ни во что не ставили Его... Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши: наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились... Он истязуем был, но страдал добровольно, и не открывал уст своих. Как овца, веден был на заклание, и, как агнец пред стригущим Его безгласен, так и Он не отверзал уст Своих...
Разве это не точное описание того Иисуса, о Котором я читал в Новом Завете, но описание, сделанное за сотни лет до Его рождения?
Затем я прочитал строчки из Псалма 21, написанного более пятисот лет до распятия Христа:
Боже мой! Боже мой! Для чего Ты оставил меня? Далеки от спасения моего слова вопля моего... Все, видящие меня, ругаются надо мною, говорят устами, кивая головою. «Он уповал на Г оспода, — пусть избавит его, пусть спасет, если он угоден Ему.»... Сила моя иссохла, как черепок, язык мой прильнул к гортани моей, и Ты свел меня к персти смертной. Ибо псы окружили меня, скопище злых обступило меня, пронзили руки мои и ноги мои. Можно было бы перечесть все кости мои, а они смотрят и делают из меня зрелище. Делят ризы мои между собою, и об одежде моей бросают жребий.
Читая это, я как бы видел человека, повешенного на дереве. Пророчества становились все яснее и понятнее для меня.
В ту ночь я почти не спал. Я в размышлении сидел в своем кабинете почти до двух часов ночи, и уже точно знал, как я отвечу на третий вопрос: в Танахе содержатся-таки пророчества насчет прихода Мессии.
Однако появились другие вопросы. «Исполнил ли Иисус из Назарета все эти пророчества? Является ли Христос Мессией?»
Во мне все напряглось при этих двух вопросах.
Все то во мне, что было от обычного светского еврея, кричало: «Не отвечай на эти вопросы! Вспомни крестоносцев! Вспомни Инквизицию! Вспомни погромы! Вспомни все то, во имя чего уничтожали евреев на протяжении последних двух тысяч лет под эгидой христианства!»