Поговорив с Этель, я повесил трубку. Ну и ну! И Этель и Энн уже верят в Христа! Но ведь ничего подобного не было перед моим отъездом в Сан-Франциско! Что же тогда произошло?
Изумленный, но счастливый, я тепло попрощался со своими новыми друзьями, которых я завел в Мессия Колледже, и отправился на своем БМВ домой.
К моему огромному удивлению Этель встретила меня дома в исключительно хорошем настроении.
— Ты, Стэн, был слишком поглощен своей работой и не заметил во мне никакой перемены! — и Этель принялась описывать события, убедившие ее принять Христа.
Сначала — упорное сопротивление, переходящее просто в злость. С марта по май они с Хейди очень много беседовали. Хейди была всегда спокойной, понимающе благожелательной и выдержанной, являя собой пример истинной последовательницы Христа. При всей нашей растерянности, неверии и отрицании христианства она никогда не теряла самообладания.
Вначале перемена была малоощутимой, сразу же после того, как Этель начала читать Библию. Так же, как и я, ей не терпелось найти словесное оружие, которым бы она смогла разрушить все, во что верила Джуди, и по мере чтения, искала его.
Этель не могла точно назвать день, когда было принято окончательное решение.
— Это произошло незадолго до моей поездки в Бостон, как раз накануне твоего отъезда в Сан-Франциско. За день до этого я пошла спать, все еще будучи уверенной в том, что Иисус был хорошим человеком, однако не был Тем, за кого Себя выдавал. Когда же проснулась на следующее утро, я поняла, что Он говорил правду. Иисус и был Мессией! Ты понимаешь, что может все произойти просто вот так, как и произошло, Стэн?
Я кивнул головой и рассказал ей, как со мной произошла перемена, когда я сидел вместе с Лиллиан на каменной скамейке на кампусе Мессия Колледжа. В общей сложности я проявил нечеловеческое усилие, пытаясь прочитать Библию и многие другие книги. Я поговорил со многими знающими людьми. Моя голова была набита разными мнениями и всем, что я слышал за это время, и это меня вконец запутало. Затем, вдруг, совершенно неожиданно Господь открыл мое сердце для Своей Правды, и все встало на свои места, явив мне четкую, ясную картину, имеющую полный смысл.
Слушая меня, Этель одобрительно кивала.
— Никто из нас осознанно не принимал никакого решения, оно было принято в глубине души.
— Ты сказала Джуди? — спросил я ее. Этель покачала головой.
— В тот день, когда я должна была уехать из Бостона, я простудилась, меня тошнило и поднялась температура. В голове была полнейшая мешанина от всего, чего я начиталась и наслушалась. Даже трудно было выбрать: лечь в постель или лететь в Бостон. Но что-то внутри подсказало мне выбрать последнее.
— Голос, конечно, у тебя был не ахти, когда я звонил тебе из Сан-Франциско.
— Итак, приехав к Джуди, — продолжала Этель, — я почувствовала себя так плохо, что сразу легла спать. Джуди даже хотела вызвать врача, но я сказала, что не надо и что все будет хорошо, если я как следует высплюсь.
— И ты все еще тогда не сказала Джуди, что стала верить в Христа?
— Нет. Я ведь была не вполне уверена в том, что со мной произошло, да и потом эта простуда. На следующий день мне было очень плохо, но Джуди я сказала, что чувствую себя лучше, чтобы она не волновалась. Однако она видела меня насквозь.
— Как ты догадалась?
— Она спросила, может ли пригласить своего друга Чарльза помолиться за меня. Хоть мне и не хотелось никого видеть, я все же не могла сказать «нет», видя, как она переживает.
— Это не тот ли Чарльз, брат которого пытался совершить самоубийство?
— Тот самый. Он стал верующим в тюрьме, и именно он взял Джуди с собой в первый раз в общину. В тот вечер он пришел к Джуди. Сначала он рассказал мне свою историю. В тюрьме он отсидел двенадцать лет. Подумать только! Я взглянула на него: ни за что бы не поверила, что он что-то натворил. Таким он выглядел добрым, мягким, полным любви к людям!
При воспоминании об этом глаза у Этель наполнились слезами.
— Потом он попросил разрешения помолиться о моем выздоровлении. Мне стало как-то неловко, но поскольку чувствовала себя очень плохо, то согласилась. Пока он молился о моем здоровье, я тоже помолилась, но по другой причине. Мне хотелось, чтобы Бог исцелил меня ради Чарльза. Он был таким искренним и таким заботливым. Он был уверен, что я поправилась и попросил меня позвонить ему в любое время, как только почувствую себя лучше.
В своих руках я держал руку Этель, пока она рассказывала.
— Как только Чарльз ушел, меня стало сильно тошнить, и я пошла в туалет. Через несколько минут в дверь постучала Джуди и вошла, чтобы помочь мне. Я сидела на полу и держалась за голову. Поговорив с Джуди, я вдруг почувствовала облегчение. Даже не знаю, когда именно это произошло. Просто вдруг стало намного лучше. Я встала, повернулась к Джуди и радостно сказала ей, что проголодалась, что не ела дня три, и попросила поесть. Мы обе засмеялись и отправились на кухню. В отличие от нормальных, обычных продуктов, из которых можно приготовить что-нибудь, у Джуди была только ливерная колбаса, ржаной хлеб и горчица. Выбор не очень хороший, особенно для того, кого выворачивает наизнанку от высокой температуры. Я сказала: «Ну что ж, если Бог и действительно исцелил меня, то я могу съесть все что угодно, и мне это не повредит, правда?» Мы опять рассмеялись, и я сделала себе огромный бутерброд. Было необыкновенно вкусно, и все обошлось. Чувствовала я себя прекрасно.
И тогда-то Этель и рассказала Джуди, как три дня до того проснулась с ясной мыслью о том, что поверила в Христа. Джуди необыкновенно обрадовалась, и они обе заплакали. Именно Джуди показала матери, что ее поездка в Бостон была важным подтверждением новообретенной веры.
— У всех у нас Бог очищает сердце! — сказала Джуди, не зная, что ее слова окажутся пророческими.
А с Энн было еще интереснее. Вначале она отнеслась враждебно к принятому Джуди решению, но постепенно сердце ее оттаяло, и отношение к сестре во многом потеплело благодаря усилиям Этель. Она переживала больше всего из-за того, что Джуди отдалилась. Прошло несколько месяцев, боль утихла, но нет-нет да и напоминала о себе.
Наступил выпускной вечер, а потом эта поездка к Нилу в Лос-Анжелес... Она сразу поняла, что с ним что-то произошло странное. Не долго раздумывая, Нил выпалил Энн все сразу. Да, он стал верующим. Он также принял Иисуса в качестве Мессии.
Дальше не буду продолжать. Пусть когда-нибудь она сама об этом напишет по-своему, но вот приблизительное содержание телефонного разговора между сестрами спустя несколько дней:
— Привет, Джуди! Это Энн. Отгадай, что произошло?
— О-о-о... Энн... Мне так хотелось, чтоб ты мне позвонила! Что случилось?
— Ты не поверишь. Я и сама верю с трудом...
— Во что?
— Я была несколько дней у Нила. Он стал, как и ты, верующим!
— Потрясающе! Я так за него рада!
— Но это еще не все...
— Давай дальше!
— Со мной это произошло тоже... Вчера вечером.
— Брось шутить!
— Честное слово, правда! Я приняла Христа как Мессию и своего Господа. Скорее бы ты приехала, тогда я тебе все расскажу поподробнее!
— Энн, я до слез рада! А ты родителям уже сказала?
— Нет еще. Боюсь... Из-за этого может распасться семья!
— Все будет нормально. Мы ведь все любим друг друга. Скажи им правду, и Бог устроит все как нельзя лучше, так, что наша семья станет еще сплочённее!
— Если что, поможешь мне?
— Ну конечно! Энн, как будто мы и не ссорились! Я так рада!
— Я тоже, Джуди. Я ведь тебя очень люблю.